Сергей ехал к отцу, вспоминая его суровые руки и твёрдый взгляд. Батя, настоящий русский мужик, стал отцом в лихие девяностые и воспитывал сына по заветам советской закалки — без сюсюканий, но с безграничной преданностью. В памяти всплывали уроки жизни, преподанные между делом: как завязывать узлы, рубить дрова, смотреть в глаза при разговоре.
Теперь, спустя годы, Сергей понимал: за внешней строгостью скрывалась отеческая любовь, выкованная в эпоху, когда мягкость считалась роскошью. Подъезжая к старому дому, он чувствовал, как детские обиды тают перед мудростью отцовских методов, превративших его в стойкого человека, способного ценить простое и вечное.
